Хартия для нас
«Новое поколение», № 107, 27.09.2011 г.
Ботагоз Сейдахметова
В понедельник в Алматы прошел круглый стол, организованный Центром актуальных исследований "Альтернатива" на тему "Инициатива подписания Энергетической хартии "Казахстан - ЕС: 2020": возможности и перспективы". По мнению директора центра Андрея Чеботарева, Казахстан вступает в новую эру геостратегической политики в нашем регионе.
Напомним, что Энергетическая хартия "Казахстан - ЕС: 2020" была инициирована Президентом страны Нурсултаном Назарбаевым в его Послании народу Казахстана в январе этого года. Основная идея принятия этого документа - обеспечить гарантии стабильности поставок энергоресурсов на европейские рынки и развитие трубопроводных систем.
В отличие от Европейской энергетической хартии, энергетическая хартия "Казахстан - ЕС: 2020" нацелена на установление правил энергетического сотрудничества в более узком формате. То есть Казахстан, с одной стороны, и Европейский союз, с другой стороны. В частности, Казахстан заинтересован в расширении рынков сбыта своих углеводородов и маршрутов для их транспортировки на эти рынки в связи с увеличением объема добычи и экспорта. Кроме того, мы стремимся снизить зависимость от России в вопросах транзита углеводородов на внешние рынки.
Практически все спикеры отмечали, что казахстанский газ на сегодняшний день экспортируется преимущественно в Россию, и при этом Казахстан не имеет доступа в ее газопроводную систему. "В связи с началом расширения мощностей системы Каспийского трубопроводного консорциума (КТК) и приостановки с начала этого года поставок нефти в нефтепровод Баку - Тбилиси - Джейхан большая доля казахстанской нефти также экспортируется через Россию. Причем, несмотря на участие Казахстана вместе с Россией в ЕврАзЭС и Таможенном союзе, для него установлены завышенные тарифы за данный транзит", - считает Андрей Чеботарев.
Политолог отметил, что в любом случае Казахстан не имеет прямого выхода на рынки Европы и зависит от транзитных стран. "В связи с этим он заинтересован стать непосредственным экспортером газа в Европу, в том числе с вероятной перспективой присоединения к проектам Южного газового коридора, - говорит Чеботарев.
Он уверен, что предлагаемая Казахстаном энергетическая хартия по своему временному показателю соответствует Стратегическому плану развития Казахстана до 2020 года. И для успешной реализации инициативы подписания энергетической хартии Казахстану необходимо будет предложить ЕС то, что позволит обеспечить его поддержку. "С учетом текущих геополитических реалий цена данного вопроса может быть выражена возможным присоединением Астаны к проекту строительства Транскаспийского газопровода, реализуемого Брюсселем, Баку и Ашхабадом, а также увеличением объема экспорта казахстанских энергоресурсов в европейском направлении", - сказал в заключение политолог.
По мнению доктора исторических наук Галии Мовкебаевой, фундаментом интересов ЕС к Казахстану служит стабильная политическая и экономическая ситуация, развитое законодательство в области финансовой системы, рынка труда и защиты иностранных инвестиций. "Казахстан как перспективный и выгодный экспортер энергетических ресурсов получает большие возможности для обсуждения и принятия реальных договоров в рамках задачи обеспечения энергетической безопасности ЕС", - говорит Мовкебаева.
По ее словам, растущая трансконтинентальная роль Казахстана в обеспечении энергетической безопасности обусловлена его большими энергетическими ресурсами в нефтяном и газовом секторе. Кроме того, это одно из немногих действительно стабильных государств Центрально-Азиатского региона.
Исходя из этого, Европа соответственно делает ставки на Казахстан в этой «Большой энергетической игре». Интересы же Казахстана заключаются в активном привлечении европейского капитала в казахстанскую экономику, в социальный сектор, в расширении торгово-экономических связей и использовании интеграционного опыта ЕС в формировании своей внешнеполитической стратегии.
Между тем, по мнению главного научного сотрудника отдела проблем развития реального сектора экономики Института экономики МОН РК Олега Егорова, говорить, о том, что Казахстан на 20% снабжает ЕС углеводородным сырьем и что он участвует в реализации ряда проектов транспортировки нефти нельзя, потому что Казахстан имеет там очень небольшую долю. "Из 80 миллионов тонн добытой в прошлом году нефти на долю Казахстана приходится только четвертая часть, - говорит Олег Егоров. - Примерно столько же на долю Китая, а все остальное принадлежит европейским компаниям". Так что прежде чем говорить о Казахстане, надо задуматься, что мы имеем, считает ученый.
Он считает, что Казахстану иногда навязываются кабальные условия по разным договорам, на что "мы шли сознательно в начале 90-х годов, когда были слабой страной". Но сегодня времена изменились, и "мы должны говорить о себе, о своем народе". Ученый прошелся по всем основным пунктам нефтегазовой отрасли.
Егоров напомнил, что Казахстан на паритетных условиях участвует в проекте КТК. Мы попытались прокачать свою нефть по трубопроводу Баку - Тбилиси - Джейхан, около 5 миллионов тонн. Но азербайджанская сторона сказала, что казахстанская сторона не отвечает стандартам, потому как насыщена различными сернистыми соединениями, и смешивать с благородной азербайджанской нефтью ее нельзя, она теряет свой товарный вид.
В доказательство он привел пример, когда Казахстан отправил свою нефть на переработку на иранские заводы. "Буквально через пару месяцев пришла рекламация, о том, что переработка этой нефти загазовала все вокруг".
"Компания "Шеврон" в своем первом проекте, который был утвержден президентом, обязывалась в первый же год эксплуатации месторождения поставить оборудование по очистке, но ничего не было сделано. И только после письма из Ирана они купили у России нужную установку, - говорит Олег Егоров. - О чем это говорит? О полной нашей зависимости, о том, что с нами ничего не согласуют, что мы не можем контролировать действия инвестора. Где бензин? Где дизельное топливо? Государство, которое добывает столько нефти, не имеет возможности обеспчить заводы исходным сырьем. Как это понимать?! Мы ни в одном контракте не добивались того, чтобы соблюдались интересы государства".
Что касается политического сотрудничества Казахстана с Европейским союзом, то, по мнению доктора политических наук Мурата Лаумулина, у европейских политиков и аналитиков до сих пор нет определенного мнения, насколько Центральная Азия важна для ЕС.
"Мы нужны Евросоюзу как максимально дешевый источник углеводородов, - уверен Мурат Лаумулин. - Большинство наблюдателей сходится на мнении, что эффективность стратегии ЕС в Центральной Азии оказалась неэффективной, о том, что ее необходимо скорректировать. Ряд рекомендаций уже сформулирован. Особое внимание - на Казахстане, который считается ключевой страной региона".
Ученый сообщил, что в скорректированной стратегии рекомендуется поощрять наше движение в сторону Европы. В обмен от Астаны Брюссель ждет перемен. ЕС уверен, что это повлияет на весь регион и это может стать большим стратегическим достижением. Сам ученый в этом не уверен. Между тем добавляет, что у него есть "такое впечатление, что ЕС сегодня делает ставку на расширение образовательных программ", а также на большее вовлечение Казахстана в инициативы «Восточного партнерства» в обход России.
"Конкретно же ЕС требует от Казахстана усложнения выдачи ордера на арест, невмешательство правительства в юридические дела, защиту прав граждан на этапе досудебного разбирательства, развития законодательства о свободе собраний, либерализации законодательства о СМИ, укрепления института омбудсмена и прочее", - говорит Мурат Лаумулин.
Своеобразный вывод из всего сказанного участниками конференции сделал один из гостей-энергетиков, который предложил сотрудничать с ЕС не в рамках рассматриваемой хартии, а в рамках уже проверенного Киотского договора. Мол, полезнее будет и для нас, и для инвесторов выгодно.
Олег Егоров: «Есть казахстанская нефть
и есть добываемая в Казахстане»
«Zona.kz», 30 сентябpя 2011 г.
Владислав Юрицын
Из 80 млн. тонн нефти, добытых в Казахстане в 2010 году, собственно казахстанскими можно считать лишь чуть более 20 млн. тонн. “Мы не вправе контролировать действия инвесторов”, – обратил внимание на нелепость заключенных договоров с недропользователями Олег Егоров, главный научный сотрудник отдела проблем развития реального сектора экономики Института экономики МОН РК. В силу этого обстоятельства, а также ряда других политических и экономических факторов, крайне туманно выглядят перспективы подписания “Энергетической хартии “Казахстан – ЕС: 2020”, с инициативой которой выступил Нурсултан Назарбаев.
“В энергетике политические вопросы на первом месте”, – подчеркнул Мурат Лаумулин, главный научный сотрудник КИСИ. В мае 2007 года Евросоюз принял стратегию по Центральной Азии до 2013 года. Там прописаны такие приоритеты, как стабильность и безопасность, повышение жизненного уровня населения, содействие региональному сотрудничеству. Уже внутри положений данной политики имеются моменты вроде повышения роли Турции в регионе.
Среди новинок последнего времени, вызванных провалом интеграции и кооперации между постсоветскими центрально-азиатскими государствами, попытка Евросоюза включить страны региона в более глобальные форматы сотрудничества по линиям Восток-Запад и Север-Юг. На этой почве поменялась и применяемая терминология. Теперь европейская сторона вместо “Центральная Азия” все активнее использует определение “Евроазия”. Казахстан и Туркменистан европейцами отделены от остальных государств региона как “богатые” и им будет свернута безвозмездная экономическая помощь. Г-н Лаумулин считает, что в свете последних трендов ЕС придется сотрудничать с Таможенным союзом, ШОС и ЕврАзЭС.
“Евросоюз намерен вмешиваться во внутренние дела Казахстана”, – отметил Мурат Лаумулин. Проявляться это будет в установках на “поощрять Астану по правам человека; усложнение процедуры выдачи ордера на арест; декриминализация защиты чести и достоинства; улучшение ситуации со свободой слова”.
“Есть интересы, и есть намерения, – акцентировал Андрей Чеботарев, директор Центра актуальных исследований “Альтернатива” (Круглый стол “Инициатива подписания Энергетической хартии “Казахстан – ЕС: 2020” – возможности и перспективы” проходил под эгидой данной организации – прим. авт.). – Намерения – это демократия и права человека, интересы – это энергетика и безопасность. Им в жертву могут принести “намерения”.
Г-н Чеботарев напомнил, что “Европейская энергетическая хартия” появилась в 1991 году и ее предназначение “гарантии стабильности поставок энергоресурсов на европейские рынки и развитие трубопроводных систем”. К “Хартии” имеются Договор и Протокол, которые были ратифицированы Казахстаном в середине 90-ых гг. Саму “Европейскую энергетическую хартию подписали не только страны Европы. Там 58 участников, включая ЕС как отдельную структуру. Договор к “Хартии” подписала 51 страна, включая Монголию, Японию, Австралию.
В январе 2011 года глава Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу и еврокомиссар по вопросам энергетики Гюнтер Эттингер посетили Баку и Ашхабад, а в Астану не заглянули. “Видимо, инициатива с Энергетической хартией “Казахстан – ЕС: 2020” стала ответом на невнимание”, – предположил Андрей Чеботарев. Политолог отметил, что к “Европейской энергетической хартии” все равно не прибегают, когда у Казахстана возникают конфликты с нефтяными ТНК, где преобладает европейский капитал (Карачаганакское месторождение, Кашаган). В общем, Казахстану нужно что-то предложить Евросоюзу, а он сам в Таможенном Союзе с Россией, которая отказалась подписывать Договор и Протокол к “Хартии” из-за прописанных там преимуществ импортеров энергетического сырья над экспортерами. “Это не тот случай, где многовекторность может сработать эффективно”, – прогнозирует г-н Чеботарев.
Гульнур Рахматуллина, старший аналитик Агентства по исследованию рентабельности инвестиций, объяснила причины, по которым согласование “Транзитного протокола” к “Хартии” ведется десять лет, но документ так и не создан. В 2003 году между Москвой и Брюсселем обозначились три пункта разногласий. Первый касался того, что по предложению европейской стороны до границ Европейского союза углеводороды идут под режимом “Хартии”, а внутри по законодательству ЕС. Россия не согласна и требует распространения режима Энергетической хартии на всю территорию.
Второй момент – это “право первого отказа”. Позиция Москвы в том, что долгосрочный партнер должен иметь преимущества перед новичком на рынке. И заказы новичку могут быть переданы тогда, когда старый партнер по каким-либо причинам не смог обеспечить заказанные ему дополнительные объемы энергоносителей. Брюссель считает “право первого отказа” не рыночным подходом. Казахстан в этих переговорах поддерживает сторону России.
Третий пункт – это транзитные тарифы. Европейцы предлагают подход, согласно которому при нехватке транзитных мощностей проходит “в трубу” тот, кто платит больше. В итоге Москва вышла из переговорного процесса и в 2003-2008 гг. вела переговоры с европейскими государствами в двустороннем формате. С 2008-го года Россия вернулась к переговорному процессу, но в свете газового кризиса между Москвой и Киевом Кремль указал европейцам, что “механизм “Хартии” не работает”. “Мы заинтересованы в недискриминационном доступе”, – такова позиция Казахстана.
“Стабильность ситуации в Республике Казахстан, развитая финансовая система привлекают внимание Евросоюза”, – считает Мара Губайдуллина, профессор КазНУ им. аль-Фараби. ЕС потребляет 22% мировых нефти и газа, где импорт составляет 80% (включая закупки в Норвегии, которая не является членом Европейского Союза). Интерес к Казахстану продиктован желанием Брюсселя избавиться от чрезмерной зависимости со стороны ОПЕК и России. Однако противодействие России и Китая приводит к тому, что “Евросоюз далек от Центральной Азии”.
“Мы ни в одном контракте не добились того, чтобы соблюдались интересы государства”, – заявил Олег Егоров. Из-за слова “мы” в полемику вступил Ярослав Разумов, журналист. Он напомнил, что грабительские контракты Казахстана с зарубежными недропользователями заключались непрозрачно, без привлечения внимания общественности и экспертного сообщества, поэтому вместо слова “мы” корректно употреблять фамилии переговорщиков со стороны отечественной власти.
Как бы то ни было, но доля Казахстана в Тенгизе – 20%, на Кашагане – 17%, а в Карачаганаке “нас нет”. Маклари Иштван, генконсульство Венгрии в РК сообщил, что в свое время три года проработал в “Тенгизшевройл” и думал, что участие Казахстана там составляет 50%. Профессор Егоров на это ответил, что когда-то так и было. Но потом правительство продало пакет в 20% от доли ТШО, потом еще 5% и в итоге осталось столько, сколько есть сейчас.
Три НПЗ республики как стояли с распада СССР недогруженными, так и стоят. На ПНХЗ (Павлодарский нефтехимический завод) глубина переработки нефти составляет 80%, в Атырау и Шымкенте 60-70%. В Европе аналогичный показатель 92%. “Шесть лет прошло после заявлений, что в Карабатане будет создан нефтехимический комплекс. Ничего нет”, – подчеркнул Олег Егоров.
“О Каспии надо говорить осторожно. Проект Кашаган запущен в заповедную зону”, – особо отметил г-н Егоров. Он рассказал, как западные эксперты на конференции серьезно уверяли казахстанскую общественность, что в случае аварии на месторождении Кашаган тамошняя легкая нефть просто испарится и уйдет в воздух, не нанеся ущерба экологии Каспийского моря.
“Давайте из этого углеводородного ресурса обеспечим себя всем необходимым, а потом будем отгружать западным странам”, – предложил Олег Егоров подход к освоению нефтяных ресурсов страны. Впрочем, то же самое он предлагал и пять лет назад, и десять, но ничего не меняется. “Пересматривать заключенные контракты? Это же пересмотр всего, – отметил Ярослав Разумов. – Нынешний режим на это не пойдет”.
Насчет нефтяного экспорта Гульнур Рахматуллина обратила внимание на следующее: “Как бы нам ни хотелось, но мы сильно зависим от Российской Федерации и поэтому Казахстану приходится мириться с дискриминационными подходами”.
Наргис Хасенова, КИМЭП, указала на то, что 7 сентября 2011 года Европейский союз принял документы по развитию Южного коридора (в обход и без участия России). А 12 сентября уполномоченные лица ЕС получили необходимые мандаты. “ЕС – это экономика № 1 в мире, у них есть деньги. Сейчас у Набукко больше шансов быть построенным”, – уверенна г-жа Хасенова. Она полагает, что где-то с 2008 года европейский подход к энергетическому взаимодействию с Центральной Азией и Кавказом изменился.
Набукко – это проект газового трубопровода. Первоначально предполагалось, что он будет строить $7 млрд., теперь озвучиваются цифры в коридоре $21-22 млрд. “Я не думаю, что подход Евросоюза изменился. Все это политические проекты – мифологемы, – акцентировал Александр Князев, консультант Института политических решений. – $22 млрд. у Европы нет. Россия сейчас покупает долги Испании. Набукко, Транскаспийский газопровод – все эти политические заявления Евросоюза провокации”.
“Официальные представители Евросоюза проигнорировали мероприятие. Видимо, в силу дипломатических причин им нечего сказать”, – заметил Андрей Чеботарев, подводя итоги круглого стола.
Эксперты считают, что пересмотр соглашений об СРП возможен
«Панорама», № 38, 30.09.2011 г.
Ярослав РАЗУМОВ
На этой неделе в Алматы прошел круглый стол под названием “Инициатива подписания Энергетической хартии «Казахстан - ЕС: 2020»: возможности и перспективы”, организованный Центром актуальных исследований (ЦАИ) “Альтернатива”.
Андрей Чеботарев, директор ЦАИ “Альтернатива”, открывая дискуссию, заметил, что Энергетическая хартия как документ на международном уровне уже существует, она была принята еще в декабре 1991 года в Гааге. Основными ее целями являются повышение надежности энергоснабжения, содействие развитию эффективного энергетического рынка в Европе и на глобальном уровне на основе принципа недискриминации с ориентацией на рынок ценообразования. С самого начала она не была замкнута только географией Европы - сегодня в ее члены входят, например, Австралия, Япония и Монголия и практически все республики бывшего СССР, в том числе и Казахстан. Но вот появилось новое “прочтение” хартии.
- Выступив с инициативой необходимости разработки и подписания Энергетической хартии “Казахстан-ЕС-2020”, руководство страны сделало заявку если не на пересмотр основных положений Европейской энергетической хартии, то, во всяком случае, на принятие качественно нового документа, устанавливающего правила энергетического сотрудничества. Видимо, теперь уже в более узком формате, то есть с одной стороны Казахстан, с другой - Евросоюз, - заявил г-н ЧЕБОТАРЕВ.
Среди причин этой инициативы он в первую очередь видит заинтересованность Казахстана в расширении рынков сбыта углеводородного сырья и диверсификации маршрутов их транспортировки. “Особенно в связи с увеличением объемов добычи и экспорта”. Вторая причина этой инициативы - это “снизить зависимость от России в вопросе транзита углеводородов на внешние рынки”. Теперь Казахстану для успешной реализации инициативы подписания энергетической хартии “Казахстан-ЕС-2020” нужно “предложить что-то Евросоюзу”, чтобы получить его поддержку. Фактически, по мнению эксперта, это может быть только одно - поддержка Астаной проекта Транскаспийского газопровода. Но, учитывая тесные рамки сотрудничества Казахстана с Россией, непонятно, как он сможет выйти из этой сложной ситуации. Впрочем, это не самая проблемная из тех ситуаций, что возникают у Казахстана в плане перспектив его углеводородного комплекса.
- Прежде чем говорить - “Казахстан экспортирует”, “Казахстан отдает” - нужно задуматься, что мы сегодня имеем. А Казахстан-то в добыче имеет очень небольшую долю. Из 80 млн. тонн нефти, добытых в прошлом году в стране, на долю Казахстана приходится чуть больше 20 млн. тонн. То есть четвертая часть. Примерно столько же приходится на долю китайских нефтяных компаний, остальное - это доли европейских и американских компаний, - заявил Олег ЕГОРОВ, главный научный сотрудник отдела проблем развития реального сектора экономики Института экономики МОН РК.
Зависимость Казахстана от иностранных инвесторов в нефтедобыче он охарактеризовал как полную - “что они хотят, то и делают, и более того - мы не вправе даже контролировать действия инвесторов”. В качестве самого “свежего” примера г-н Егоров сослался на имевший место буквально недавно дефицит бензина и дизтоплива в стране. “Почему? Но ведь мы ни в одном контракте не добивались того, чтобы соблюдались наши интересы. То есть в данном случае, чтобы из всего объема добычи нефти, определенный объем ее поставлялся на наши НПЗ. Такого пункта нигде нет”, - заметил эксперт.
Г-н Егоров, справедливо известный в научном мире как серьезный специалист, однако, на наш взгляд, излишне злоупотреблял местоимением “мы” когда описывал проблемы нефтегазового комплекса. Если исходить из этого посыла, то получается, что ответственность за многочисленные известные неурядицы на казахстанском рынке нефтепродуктов граждане страны должны дружно разделить между собой.
Среди высказывавшихся на круглом столе мнений наиболее интересным было то, что, возможно, правительство Казахстана пойдет все-таки на пересмотр действующих соглашений о разделе продукции (СРП). По мнению г-на Чеботарева, такие настроения “витают”, хотя власти предпочли бы не переступать эту грань. Но, считает он, заявление Президента Казахстана о подписании “Энергетической хартии “Казахстан-ЕС - 2020” говорит о том, что “правила игры все же будут пересматриваться”.
Энергетическая хартия «Казахстан - ЕС: 2020»:
неоднозначные контуры и перспективы
Андрей Чеботарев
Директор Центра актуальных исследований
«Альтернатива» (Казахстан)
В своем Послании народу Казахстана «Построим будущее вместе!», озвученном 28 января этого года, президент РК Нурсултан Назарбаев в качестве одного из внешнеполитических приоритетов республики на ближайшую перспективу отметил разработку и принятие совместно с Евросоюзом и отдельными его участниками в многостороннем или двустороннем формате Энергетической хартии «Казахстан - ЕС: 2020». При этом данный документ, по его мнению, призван обеспечить гарантии стабильности поставок энергоресурсов на европейские рынки и развитие трубопроводных систем.
Однако, такое заявление вполне могло вызвать в официальных структурах ЕС определенное замешательство, поскольку с 1991 года действует Энергетическая хартия, неформально называемая также Европейской энергетической хартией (ЕЭХ). Нужно отметить, что этот документ был подписан 17 декабря 1991 года в Гааге во время специальной международной конференции официальными представителями тогда еще Европейского сообщества, Межгосударственного экономического комитета и 48 государств. ЕЭХ представляет собой декларацию принципов международного сотрудничества в энергетической сфере.
Фактически эта хартия была призвана: а) в узком плане – преодолеть экономическое и одновременно политическое разделение Европы; б) в широком плане – сформировать эффективные механизмы международного сотрудничества в сфере энергетики на основе общей заинтересованности в надежном энергоснабжении и устойчивом экономическом развитии.
Основными целями ЕЭХ являются:
1) повышение надежности энергоснабжения и в максимальной степени обеспечение эффективности производства, преобразования, транспортировки, распределения и использования энергии в интересах повышения уровня безопасности и сведения к минимуму проблем окружающей среды;
2) содействие развитию эффективного энергетического рынка в Европе и на глобальном уровне на основе принципа недискриминации и с ориентацией на рынок ценообразования;
3) создание обстановки, благоприятной для функционирования предприятий, притока инвестиций и технологий посредством внедрения рыночных принципов в области энергетики.
Реализация данных целей предполагает создание открытого и конкурентного рынка энергетических продуктов, материалов, оборудования и услуг, обеспечение доступа к энергетическим ресурсам, их разведке и разработке на коммерческой основе, к транспортной инфраструктуре в целях международного транзита, к местным и международным рынкам, либерализацию торговли в области энергетики, стимулирование и защиту инвестиций, энергетическую эффективность и охрану окружающей среды и т.д.
Несмотря на свое неофициальное название, хартия с самого начала не была замкнута исключительно пределами Европы. А со временем география ее действия заметно расширилась. К настоящему времени хартию подписали 58 стран мира и ЕС. Полноправными же ее членами, подписавшими 17 декабря 1994 года и позже Договор к Энергетической хартии (ДЭХ), являются 51 государство, включая Австралию, Монголию, Турцию, Японию и практически все постсоветские страны. Еще 17 стран и 10 международных организаций имеют в рамках хартии статус наблюдателя
Казахстан с самого начала вошел в число подписантов хартии. А 18 октября 1995 года президент РК своим указом ратифицировал ДЭХ и Протокол к Энергетической Хартии по вопросам энергетической эффективности и сопутствующим экологическим аспектам. В связи с этим республика является полноправным членом хартии.
Теперь же, выступив относительно необходимости разработки и подписания Энергетической хартии «Казахстан - ЕС: 2020», руководство республики фактически сделало заявку если не на пересмотр основных положений ЕЭХ, то, во всяком случае, на принятие качественно нового документа, устанавливающего правила энергетического сотрудничества в более узком формате: Казахстан, с одной стороны, и ЕС, с другой стороны. Можно предположить, что к такому шагу Астану могли подвигнуть следующие факторы.
Во-первых, заинтересованность в расширении рынков сбыта своих углеводородов и маршрутов для их транспортировки на эти рынки в связи с увеличением объема их добычи и экспорта. Так, если верить официальным статданным, то в январе-июле этого года было добыто 39 млн. 202,3 тыс. тонн сырой нефти, 7 млн. 382,5 тыс. тонн газоконденсата и 23 млрд. 149,5 млн. кубометров природного газа. При этом данные показатели больше на 1, 5 и 8,5 % соответственно, чем за аналогичный период 2010 года. В связи с этим увеличился и объем экспорта: нефти и газового конденсата - 42 млн. 218,2 тыс. тонн (на 3%) и газа - 12 млрд. 765,6 млн. кубометров (на 15,9%). К тому же прогнозируется увеличение объема добычи нефти до 102 млн. тонн в 2016 году и газа – до 45-50 млрд. кубометров к 2015 году.
Во-вторых, стремление снизить зависимость от России в вопросах транзита углеводородов на внешние рынки. В частности, казахстанский газ на сегодняшний день экспортируется преимущественно в Россию. При этом Казахстан не имеет доступа в газопроводную систему этой страны. Кроме того, в связи с началом расширения мощностей системы Каспийского трубопроводного консорциума (КТК) и приостановки с начала этого года поставок нефти в нефтепровод «Баку-Тбилиси-Джейхан» (БТД) большая доля казахстанской нефти также экспортируется через Россию.
Причем, несмотря на участие Казахстана вместе с Россией в ЕврАзЭС и Таможенном союзе, для него установлены завышенные тарифы за данный транзит. В любом случае он не имеет прямого выхода на рынки Европы и зависит от транзитных стран. Попытки же Астаны договориться с Москвой о положительном решении этого вопроса являются тщетными. Так, например, по информации российской газеты "Коммерсантъ", в 2009 году было отвергнута просьба казахстанских властей к России разрешить экспортировать хотя бы 10% от объема поставок нефти по прямым контрактам с европейскими компаниями, платя лишь за транзит и таможенные сборы (см. http://www.kommersant.ru/doc/1576879).
В связи с этим Казахстан заинтересован стать непосредственным экспортером нефти и газа в Европу, в том числе с вероятной перспективой присоединения к проектам «Южного газового коридора». Показательным в этом отношении стало заявление президента РК, озвученное 18 июля 2010 года на пресс-конференции по итогам двусторонних встреч с канцлером Германии Ангелой Меркель, о готовности Казахстана присоединиться к проекту «Набукко» при условии строительства его акционерами либо газопровода по дну Каспийского моря, либо завода по сжижению природного газа в прибрежных районах Казахстана.
В-третьих, вполне вероятно, что Казахстан отреагировал на представление Европейской комиссией 10 ноября 2010 года стратегии «Энергетика 2020», которая определяет энергетические приоритеты ЕС на ближайшие 10 лет и основные направления по их продвижению. В том числе это касается вопросов формирования единого европейского энергетического рынка и координации в рамках ЕС энергетической политики в отношениях с третьими странами, включая привлечение некоторых из них в состав созданного в 2005 году Европейское энергетическое сообщество.
По мере реализации данной стратегии Казахстан может столкнуться с тем, что ему придется по линии энергетики иметь дело де-юре с конкретной европейской страной, а де-факто - со всем ЕС. При неизменной же многовекторности его внешнеполитического курса, в рамках которой приоритет отдается двусторонним связям, вряд ли его такая перспектива будет устраивать. Что касается расширения энергетического сообщества, то из постсоветских республик преимущество здесь явно отдается республикам Южного Кавказа, Украине и Молдове, включенным ЕС в программу «Восточное партнерство». Учитывая же рассмотрение стратегии «Энергетика 2020» на саммите ЕС в феврале этого года, Астана своей инициативой дала Брюсселю накануне этого события четкий сигнал к тому, что она намерена предложить объединенной Европе свои правила игры в рассматриваемой сфере.
В-четвертых, Казахстан, возможно, не желает оказаться в рамках европейской энергетической политики в Каспийском регионе на вторых-третьих позициях по уровню значимости для ЕС по сравнению с Азербайджаном и Туркменистаном. Нельзя не отметить в этой связи посещение в январе этого года Баку и Ашхабада председателем Европейской комиссии Жозе Мануэля Баррозу и комиссаром Европейского союза по энергетике Гюнтера Эттингера, где они были приняты главами данных государств и провели с ними переговоры по вопросам поставок соответственно азербайджанского и туркменского газа в Европу. Казахстан же такого внимания не удостоился, что свидетельствует о выборе ЕС приоритетных партнеров по вопросам энергетического сотрудничества не в его пользу.
Предоставлено Центром актуальных исследований «Альтернатива»
